Мрак под солнцем - Страница 98

Они сидели вчетвером в большой просторной светлой комнате. Говорил в основном Чернов:

— Сегодня ваши дублеры вылетят в Сальвадор. Через два дня придет катер Эрреры. Как только груз будет получен, они вернутся на Кубу, а вы можете считать себя свободными. Вы и так сделали для нас слишком много, сеньора Инес.

— Нет, — возразила женщина, — настоящий герой — вот он, — она показала на Бернардо, — он терпел все эти переезды, находясь в подобном положении. Надеюсь, до третьего июня мы никуда не уедем.

— Почему до третьего? — спросил Рамон. — Генерал уверяет, что через несколько дней все будет кончено.

— Меня пригласили на день рождения, — пояснила Инес, — поэтому я хотела бы пойти туда вместе с Бернардо.

— Даже если мне не разрешит командование, — нашелся Сергей Валентинович, — я своей властью разрешу ему присутствовать на вашем мероприятии.

— Оно не мое. Это…

— Тем более, — ласково улыбнулся ей Чернов, — не нужно ни о чем беспокоиться.

— Я не беспокоюсь, — возразила Инес, — мне иногда кажется, что все российские разведчики такие мужественные и выдержанные люди, как сеньор Гильермо Урбьета. Он держался очень хорошо, и я прошу вас, генерал, его отметить.

— Обязательно, сеньора Инес, — воскликнул Чернов, — вы столько для нас делаете, что я буду считать это официальным представлением!

Бернардо слушал и не понимал, что происходит. Почему он не должен узнавать самого Чернова, ведь тот не скрывает ни своего звания, ни своего имени. Или, может быть, он не хочет, чтобы все знали о том, что на острове находятся сразу несколько человек из его диверсионной группы. Но почему? Какую миссию еще можно доверить инвалиду? Этого Бернардо не знал.

— Мои люди с удовольствием познакомятся с сеньорой Инес Контрерас, — восторженно сказал Чернов, — они скоро будут здесь.

Он переигрывает, почему-то он переигрывает. Даже он, один из лучших учеников «Чиновника», не знал, что минутой назад Инес едва не погубила всю тщательно задуманную операцию и лишь самообладание и выдержка генерала Чернова спасли всю ситуацию.

Через полчаса приехали Ирина и какой-то незнакомец. Чернов представил его как Сальвадора Перейру. Инес с любопытством глядела на Ирину. Она не смогла не признать, что сотрудница российской разведки была красива. Более того, она была желанной, ибо если красота Инес была холодной красотой застывшей богини, к которой нельзя даже прикоснуться, так как ее величие и надменность подавляют, то красота Ирины была обаянием живой, земной женщины, желанной и желающей одновременно.

Инес Контрерас была словно картинкой, сошедшей с полотен дворцовых живописцев, рисованных аристократок дореволюционной поры во Франции. В противовес этому вызов Ирины был слишком животным, слишком телесным, словно ее персонаж сошел с рубенсовских картин, где так наглядно представлен пир жизни и тела. Обе женщины, впервые встретившись друг с другом, долго и вызывающе осматривали соперницу, подмечая детали в одежде, манере держаться, волосах, осанке, взгляде.

Встреча женщин продолжалась недолго, около тридцати минут. Они перекинулись ничего не значащими фразами, немного поговорили и расстались. Перед уходом Ирина попрощалась со всеми, в том числе и с Бернардо, со значением пожав ему на прощание руку и пожелав скорейшего выздоровления. Бернардо знал, что они прямо отсюда уезжали в аэропорт. Если вдуматься, в этой операции вообще не было ничего необычного, просто нормальная семейная пара приезжала в другой город, куда должен был прийти для нее груз Вот и все. Но из-за ранения самого Бернардо, убийства Альфредо вся эта операция неожиданно становилась загадочной и непредсказуемой.

Затем, попрощавшись, уехал Рамон. Он торопился на какое-то совещание. Извинившись, вышла Инес Контрерас. И Чернов неожиданно оказался вдвоем с Бернардо.

— Как ваша нога? — спросил генерал. — Сейчас лучше? Бернардо понял, что ничего нельзя говорить. Обычно Сергей Валентинович называл его на «ты». Генерал понимал, что их будут прослушивать.

— У меня были очень сильные боли, — сказал Бернардо, — я вообще хотел с вами поговорить, товарищ генерал.

И Чернов понял, что «Маркиз» принял его игру. Никогда Бернардо не называл его по званию. Это противоречило самому характеру их бывшей деятельности. В лучшем случае можно было называть друг друга по имени-отчеству, если они, конечно, еще и не были поддельными.

— У вас что-нибудь серьезное? — Как умеет играть генерал, это он знал хорошо.

— У нас на асиенде в Эль-Фуэрто погиб человек, его убили. Полиция до сих пор не может найти убийцу. Нас это очень беспокоит, — сказал Бернардо, обращаясь к своему наставнику.

— Это очень тревожный факт, — лицо генерала не соответствовало его голосу, — мы постараемся выяснить, что именно произошло на асиенде сеньоры Инес. Если нужно, подключим даже кубинских товарищей.

Он что-то хочет сказать, понял Бернардо. Ему нужно передать мне важную информацию. Сейчас он скажет. Чернов потер брови, затем правая рука опустилась вниз к подбородку. Это был характерный условный знак. Бернардо знал, таким образом в их группе передавалось сообщение «внимание, сейчас будет сигнал».

— Мне сказали, что я скоро поправлюсь. — В такие моменты нужно все время говорить, отвлекая внимание возможных наблюдателей от жестов своего собеседника.

— Конечно, поправитесь, — сказал Чернов, — надеюсь, что вы сумеете встретиться с нашими людьми, и они привезут вас домой. Мы сумеем с вами связаться четвертого июня.