Мрак под солнцем - Страница 62

— Какой пакет? — не понял Вильяме.

— Не знаю, сеньор, это из посольства.

Конечно, если это был бы Вашингтон или Лос-Анджелес, Боб никогда бы не открыл дверь. Кроме того, в доме жили еще несколько семей дипломатов, напротив были расположены посольства сразу двух европейских стран, у дома всегда стояли полицейские. И поэтому Боб, увидев в глазок типичного мексиканца в большом сомбреро, чисто механически открыл дверь. И сразу отлетел от сильного удара. Подняться он не успел. Мексиканец ударил его ногой по ребрам, и он еще раз рухнул на пол.

Незнакомец закрыл дверь и, повернувшись, приказал Бобу Вильямсу:

— Лежать тихо, иначе пристрелю, — и в подтверждение своей угрозы, достал пистолет, закрутив на нем глушитель.

— Что вам нужно? — спросил Боб, чуть поднимая голову. — Вы с ума сошли. Я — американский дипломат. И вдруг вошедший сказал на хорошем английском:

— Я знаю, какой ты дипломат, Боб. Ты настоящий сукин сын. И не пытайся что-либо сделать, иначе я тебя просто пристрелю. Ты ведь знаешь, как я умею стрелять.

С этими словами незнакомец снял свое сомбреро, и Боб замер от ужаса. На него, наставив пистолет, смотрел погибший два дня назад Роджер Робинсон. От ужаса Боб почувствовал, как его бросило в холодный пот.

Глава 18

К вечернему ужину Бернардо спустился одетый в специально приготовленный для него костюм. Хотя спустился было сказано слишком сильно, его скорее спустили под руки, а затем пересадили в это инвалидное кресло, которое он так ненавидел. За очень большим столом сидела только одна Инес. Это его несколько удивило.

— А где все остальные? — спросил он.

— Ужинают, — удивилась Инес, — или отдыхают, почему вы спрашиваете?

— Вы сказали, у нас ужин ровно в семь. Я полагал, что за столом соберется вся ваша семья.

— Вы опять все перепутали, сеньор Урбьета, я имела в виду свою личную семью. Мой сын учится в США, в Бостоне. И, кроме вас, в данный момент у меня никого нет.

Он подкатил кресло ближе к тому месту, где сидела сама Инес.

— А Жоакин? — спросил Бернардо, заметив, что нет и врача.

— Он, бедняга, устал с дороги. И потом, мне кажется, его немного укачало. Здесь, в горах, климат несколько особенный, а он — житель пустыни, привык к совсем другому воздуху. Он попросил разрешения не спускаться вниз.

Три вышколенных лакея почтительно замерли по краям комнаты.

— Они так и будут стоять, пока мы ужинаем? — спросил Бернардо.

— Да, конечно. А чем они вас не устраивают? — улыбнулась Инес.

— Своим дурацким видом, — пробормотал он, отворачиваясь. Как все ему надоело, в который раз подумал Бернардо.

Ужин состоял из восьми блюд, и каждое подавали отдельно от остальных. Бернардо, равнодушно съевший кусок понравившейся ему индейки, не стал более ничего есть. Инес довольствовалась лишь овощным салатом и позволила себе съесть немного паштета.

— Не понимаю, — снова пробормотал Бернардо. — Я хочу с вами поговорить, — тихо попросил он Инес.

— Конечно, я тоже хочу поговорить, — кивнула женщина, — мы можем выйти с вами в сад. За домом есть чудесный небольшой сад. Нам стоит огромных усилий сохранять этот уголок природы. Здесь бывают довольно сильные ветры.

— Только не просите ваших слуг, чтобы они меня катали, — раздраженно попросил Бернардо, — я вполне могу справиться самостоятельно, у меня прекрасное кресло. Как для настоящих инвалидов.

— Договорились, — снова улыбнулась женщина. После ужина они действительно вышли в сад, который, к удивлению Бернардо, казался огромным. Он выехал в сад самостоятельно.

— Это ваш небольшой сад? — спросил он. — Рядом с вами у меня возникает чувство собственной неполноценности. Здесь, наверно, целый гектар?

— Только четверть. Просто по краям посажены крупные деревья, защищающие сад от ветров.

Мимо прошли две девушки, весело поздоровавшиеся с Инес. Она также весело им ответила. Обе девушки посмотрели на Бернардо и, одновременно рассмеявшись, поспешили дальше.

— Разрешите, я встану у вас за спиной и буду вам помогать, — попросила Инес, — на нас смотрят мои люди. Они могут меня не правильно понять.

— Ничего, — достаточно грубо ответил Бернардо, — пусть они думают, что это мой каприз.

Инес уже собиралась ответить, но передумала. На ней был строгий темный брючный костюм. Волосы она перевязала черной лентой. Вечером в доме она обычно не применяла косметики и не стала изменять этой привычке даже теперь.

— Не обижайтесь, — поняв, что снова погорячился, сказал Бернардо, — я не хотел вас обидеть.

— Это не так легко сделать, как вы думаете, сеньор Гильермо. Даже для моего супруга, — на этот раз, кажется, она не шутила.

— Об этом я уже догадался, — кивнул он, — меня очень интересует только один вопрос — зачем вы согласились на все это? Зачем вам это глупое замужество, эти ненужные игры? У вас и так прекрасная жизнь, устроенная и обеспеченная. Чего вам не хватает, сеньора Инес, только откровенно? И не говорите мне не правды. Если не можете говорить, лучше не отвечайте — так будет честнее.

— Я думала, вы уже догадались. — Она шла рядом с ним, но не смотрела на него. С помощью механизированного рычага управления он сам двигался на своем кресле вперед.

— Я сотрудник кубинской разведки, — очень естественно сказала Инес Контрерас, — я работаю на ДГИ с тех пор, как погиб мой муж, Рауль Вальес, также работавший на кубинскую разведку. Он был с Кубы.

— Но мне об этом ничего не сказали, — удивился Бернардо.