Мрак под солнцем - Страница 57

— Только что во Франции Президентом избран Ширак. Он тоже не мальчик, — возразил Максимов.

— Но это Франция, — в тон ему ответил Нилин. — Там другие традиции, другой народ. Здесь нужен человек помоложе. Они все очень сильно завязаны на Фиделя Кастро.

— Может, начнем сразу смотреть оппозицию? — спросил Данченко.

— Давайте все-таки рассмотрим еще несколько кандидатур, — попросил Нилин, — может, что-нибудь сумеем выделить.

— Только не нужно искать среди членов Политбюро, — вставил Максимов, — это все равно что искать диссидентов среди брежневского Политбюро. Это несмешно и нереально. И потом — возраст, посмотрите их возраст.

Он начал поднимать папки одну за другой.

— Ничего не интересно. Все старики, кроме двоих. Те папки, которые вы отложили, они более перспективны, хотя я все равно не верю ни в одного из них. Они слишком близки к своему Фиделю.

— Не обязательно, — возразил Нилин, — вот посмотрите сюда. Министр внутренних дел, Абелардо Коломе Ибарро, он тридцать девятого года рождения. Он человек не Фиделя, а Рауля Кастро. Был его заместителем во время войны, потом в вооруженных силах Кубы. Сейчас — член Политбюро. Вместе с Раулем Кастро они контролируют вооруженные силы и МВД. Это серьезно.

— Нет, — быстро сказал Данченко, — это несерьезно. Москва вот уже столько лет пытается вбить клин между братьями, мы даже думали так припугнуть Фиделя. Ничего не выходит. Рауль слишком к нему привязан. Он никогда не поднимет войска против своего брата. Скорее пустит себе пулю в лоб. И этот Абелардо тоже такой.

— Вот совсем молодой член Политбюро, самый молодой. Ему всего пятьдесят лет, — поднял следующую папку Нилин, — Хуан Эстебан Ласо Эрнандес. Кстати, учился в ГДР. Был первым секретарем в нескольких провинциях. И еще важный факт — на самой Кубе он кончал только Высшую партийную школу. Может, подойдет?

— Я его лично знаю, — немного снисходительно сказал Данченко, — это настоящий фанатик. Он предан Фиделю.

Не подойдет.

— Давайте следующий список, — предложил Максимов, — ясно, что здесь мы ничего не найдем. Может, поискать среди интеллектуалов, как в Румынии?

— У нас есть такой человек. Роберто Фернандес Ретамар. Писатель и публицист. Лучшей кандидатуры не найти. — Нилин наклонился и вытащил папку из другой стопки, начал ее листать. — Вот посмотрите. Он учился в Парижском и Лондонском университетах. Преподавал в Колумбийском, Йельском и Пражском университетах. Директор «Дома Америки». По-моему, весь мир его встретит с криками приветствия. Такая кандидатура подойдет?

— Тоже не очень, — признался Данченко, — этот Ретамар давно живет на Кубе, пишет неплохие публицистические статьи. Но он настоящий ученый, такой рафинированный интеллигент. Ни в какую революцию он не пойдет.

— Тогда мы должны вообще приглашать людей со стороны, — вспылил Нилин, — я не понимаю, что мы делаем. Если мы заинтересованы в том, чтобы наши станции электронной разведки по-прежнему были на Кубе, нам нужно делать все, чтобы Фидель Кастро сидел там как можно дольше. А вместо этого мы ищем кандидатуру для его замещения. Вам не кажется это нелогичным?

— Не кажется, — ответил Данченко, — Фиделя скоро не будет на острове, а мы сумеем получить очень большие дивиденды от снятия страха с Америки. Они ведь по-прежнему боятся харизмы этого соседа-бородача.

— А почему вы так уверены, что его не будет? — нахмурившись, спросил Максимов.

— Знаю, — коротко ответил Данченко, — и потом, вы сами понимаете, насколько секретные сведения нам сообщил в разговоре заместитель директора СВР.

— Понимаю, — вздохнул Максимов, — вы думаете, он имел в виду и физическое устранение «команданте»?

— Я не знаю, что он имел в виду, но могу догадаться.

— А почему именно третьего июня?

— Вот этого я не знаю действительно, — засмеялся Данченко, — видимо, важная дата наше третье июня. Она имеет какое-то определенное значение.

— Давайте смотреть дальше, — предложил Нилин. В своих больших роговых очках он напоминал скорее преподавателя гуманитарного вуза, чем офицера разведки. И если Максимов вообще был похож на любого инженера из МВТУ или МАИ со своей интеллигентной внешностью — чуть вздернутым носом, мягким, округлым подбородком, светло-коричневыми, почти рыжими, волосами и даже несколькими редкими веснушками, оставшимися на лице как знак детства, то Данченко — единственный среди них — мог вполне сойти за шпиона. Он был чуть выше среднего роста, худой, подтянутый, с резкими, даже несколько грубыми, чертами лица. Волосы он имел редкие, торчащие ежиком и трудно поддающиеся расческе. На подбородке был небольшой шрам, заметный, лишь когда он чуть поднимал голову. Зато руки и пальцы у него были красивые, длинные, строгие, как у пианистов.

— Рене Анильон Капоте, — продолжал читать Нилин, — он был послом в СССР в начале восьмидесятых. Работал девять лет первым заместителем министра иностранных дел Кубы. Он сейчас Генеральный секретарь Организации солидарности народов Африки, Азии и Латинской Америки. Ему шестьдесят три года. Может, оставим?

— В какие конкретно годы он был послом в СССР? — уточнил Максимов.

— В восемьдесят первом — восемьдесят третьем годах, — ответил Нилин, посмотрев в личное дело. Максимов и Данченко переглянулись.

— При Андропове, — пожал плечами Максимов.

— Убираем, — понял Нилин, доставая следующего.

— Если хотите посла при Горбачеве, — быстро достал одну папку Нилин, — вот у меня есть еще одна кандидатура. Хулио Камачо Агилар. Был послом в СССР с октября восемьдесят шестого по февраль девяностого. Но он тоже член Политбюро. У него хорошие связи с армией, он работал там начальником Политуправления. Очень смелый и храбрый человек. Он имеет звание, как и Фидель, «команданте революции».